Майкл Поллан

Ресторан Folk, расположившийся на первом этаже МФК «Легенда Цветного», бок о бок c «Пробкой» и «Чайхоной №1», ждали с нетерпением и даже с придыханием. Хотя бы потому, что сделали его герои ресторанной сцены, которые задают драйв московской жизни здесь и сейчас. Авторы идеи — Дмитрий Романов, прежде руководивший несколькими громкими проектами Lucky Group, и любимец публики Владимир Чистяков, все чаще выступающий в роли не только шефа, но и ресторатора. Наконец, к команде присоединился Антон Пинский, который известен тем, что открывает в различных коллаборациях едва ли не по успешному ресторану за месяц.

Подогревала нетерпение и заранее объявленная концепция: «новая этника» — практически «новая этика», звучит интригующе, но не очень понятно, что за этим конкретно стоит. До открытия авторы изъяснялись лишь намеками: вроде бы это микс Грузии, Армении, Ближнего Востока и Магриба, причем на уровне comfort food. В общем, каждый домысливал свое развитие сюжета, а что из этого получилось в результате, все равно стало сюрпризом. Если коротко — получился ресторан с сочной продуманной едой, который имеет все шансы стать вечным местом на каждый день. Все подробности — ниже по тексту.

В самом конце вы найдете плейлист ресторана Folk, который приятно слушать и вне контекста — просто как фоновый лаунж, напоминающий о чем-то хорошем.

Интерьер На первый взгляд, ресторан изнутри не имеет c этнической темой ни малейшей стилевой переклички — никаких броских деталей, национальных узоров, вышивок, только спокойный бежевый тон, растекающийся по залу. Но единственное яркое пятно, концентрирующее внимание в зоне бара, — большое полотно с грузинскими дивами, играющими в поло, — ставит все на свои места. Здесь не будет прямых цитат из армянского, грузинского или ливанского кулинарного и архитектурного наследия, все переосмыслено, создано заново и заточено под современный ресторанный контекст. Если приглядеться, то на тотально бежевом фоне проступают подробности — винтажная стена-водопад, световая проекция с имитацией солнечных бликов на старинной каменной кладке, парящий светильник из цельного спила мощного древесного ствола. Вокруг большого каменного стола на компанию воссоздана обстановка тенистого патио. Во главу угла поставлена большущая дровяная печь с ручной работой чеканкой, сердце любого кавказского или магрибского традиционного дома. Тут она царствует и правит и интерьером, и меню. Запах живых углей и аромат выпекаемого хлеба — ниточка, протянутая между прошлым и настоящим. На живом огне тут готовят львиную долю блюд , и не только в печи, но и на мангале, гриле и прочих тематических гаджетах, выставленных на всеобщее обозрение на открытой кухне, плавным клином вписанной в зал.

Меню Первый аттракцион из печи, напрочь лишающий воли, — тонкие и одновременно пышные, похожие на вздувшуюся питу лепешки. Для ресторана это показательный штрих — тесто замешивают на мацони, добиваясь удивительной текстуры, мягкой, как девичья щечка, но при этом прочной на разрыв. Эти лепешки податливо раскроют нутро, если вложить в них любую из специально придуманных добавок — вроде шелковистого хумуса, приправленного изюмом и шафрановым маслом, или запеченного на углях баклажана. За скромностью сюжета кроются недюжинная поварская фантазия и масса ручной работы: в тот же баклажан вплавлены кунжутная паста тхина, узбекский каймак, сок абхазского лимона, хрустящие семечки и прочие важные мелочи, благодаря которым этот баклажан вы уже ни за что не спутаете ни с какими мутабалями и бабаганушами.

Другая доступная роскошь печного меню — лахмаджун, это такая восточная, поджаренная до подпалин овальная восточная лепешка, ее еще иногда называют армянской пиццей и, как правило, запекают просто с рубленым фаршем и зеленью. В Folk — совсем другая история: попробуйте лахмаджун с оливковой тапенадой, кальмаром и лечо, чтобы понять типично чистяковскую манеру обращения с традиционными рецептами — стыковать нестыкуемое и выкристаллизовывать новое восприятие банальных вещей. Подают лахмаджуны церемонно: на деревянной доске и «в присутствии» официант рубит их на куски ножиком-топориком.

Обязательно загляните в раздел шашлыков — там тоже много невиданного. Филе миньон с карамелизированным луком и дымком от горящей бересты, лосось с финиками, сыр таланги с каштановым медом. У Володи Чистякова и его правой руки — шеф-повара Марка Шах Акбари, кажется, неиссякаемый запас ярких специй и революционных идей, как «апгрейдить» классику: сибас на углях, завернутый в листья мангольда на манер гигантской долмы, абхазская кукурузная каша айладж, выступающая в неожиданной упряжке с деликатесными сморчками и слайсами трюфеля.

Отдельная песня — соусы: тут варят свой наршараб, ткемали и сацебели, солят абхазские лимоны и квасят дикие сливы. Аккуратные баночки с домашними сокровищами расставляют на полках по бокам от печки, словно подчеркивая, что именно рукотворные заготовки — необходимая часть ДНК ресторана, поставившего на вывеске слово «народный».

Коктейли Для коктейльного бара в зале выделена отдельная зона с длинной контактной стойкой и красавцами-барменами. И не случайно: в креативности миксы, составленные шеф-барменом Русланом Мингазовым, ничуть не уступают кухне, прекрасно сочетаются с блюдами и умело им подпевают. Основу вкусов формирует не только готовый крепкий алкоголь, но и новаторские авторские дистилляты на ряженке и мацони. Яркость усиливают кордиалы из ткемали, фейхоа и тархуна. Ну а интригу задают те ингредиенты, что балансируют на грани еды и напитка — насыщенные травяные ликеры, лимонный курд, мак или халва.

Многосоставные рецептуры барменам удается воплотить в виде абсолютно прозрачных жидкостей леденцовых оттенков, которые дополнены эспумой, крупным кубиком льда, ломтиком соленого лимона или каким-нибудь одиноким листком. Все чинно, строго, крайне лаконично. Убедительная иллюстрация того, что и барная карта с национальным акцентом не обязательно должна удивлять непосредственностью и отзываться на следующий день болью в голове, но вполне может отвечать самым современным коктейльным течениям: локальности, прозрачности, легкости. Не иначе, алхимия.

Завтраки Завтракать вне дома — устоявшаяся московская привычка. Но то, что делают в Folk по утрам, — из ряда вон бесконечных яиц бенедикт и порядком надоевших веганских тофу-омлетов. В меню завтраков тут тоже логично вторгается печь: тонкий пузырчатый лахмаджун с мортаделлой и сыром, только что снятый с огня, гораздо соблазнительнее всех разом утренних бутербродов. Кашу тут варят из цельных зерен овса и снабжают кардамоном, чей задорный аромат помогает взбодриться на раз-два-три после самой бурной ночи.

Фольклорная тема звучит, но без излишнего надрыва: можно взять, к примеру, затейливую иранскую яичницу с матбухой на блестящей сковородке или пухлые капкейки на мацони с красной икрой.

К ним так и просится бокал с пузырьками, и нет ничего невозможного — помимо всего прочего, в Folk предлагается начать свой день бокалом просекко или бургундского кремана. Но главное, завтракать у мерцающей пламенем печки за большим коммунальным столом — как портал в другую реальность, создается счастливая иллюзия, что тебя приняли в большую и дружную южную семью. Идеальное начало дня, заряжающее нескучной едой и необходимым сегодня всем позитивом.

Атмосфера Команда Folk собралась из людей, умеющих подхватывать тренды на лету. А ближневосточный тренд в обнимку с кавказским — едва ли не самый актуальный на сегодняшний день: во-первых, большинство ингредиентов остались доступны и в наше нелегкое время, во-вторых, незнакомые вкусы приятно щекочут рецепторы ресторанных завсегдатаев. Заведений, внедряющих в меню хумус и шакшуку пополам с долмой и шашлыками, в последнее время открылось с десяток, но и на фоне новой поросли Folk заметно выделяется: и замысловатой, но без зауми, придуманной едой, и атмосферой, в которой нет никакой этнической разлюли малины, но есть строгий шарм европейского места. Поэтому этот хорошо темперированный ландшафт легко использовать для самых разных поводов: для торжественных обедов-ужинов всей семьей — это раз. Для первых свиданий — тоже да. Для ленивых завтраков, когда не «бегом-бегом», — обязательно. А вот для того, чтобы закинуться едой и побежать дальше по своим делам, — не вариант, потому что покидать это теплое место у печки совершенно не хочется.

Майкл Поллан

«Дилемма всеядного» Майкла Поллана