Как наладить кошерный импорт

В декабре будет три года, как существует наш магазин. Перед этим мы занимались импортом кошерных продуктов. Три или четыре года перед этим. Никогда не забуду мой первый контейнер: я решил привезти шкедей-марак. Это такие мини-крутоны, их обычно в бульон кладут. Я сидел у моего друга-израильтянина, он сказал: будешь бульон? Я говорю: давай. И он открывает эту израильскую упаковку, высыпает мне крутоны. В каждом российском доме гречка есть, а там вот шкедей-марак. Я подумал: Россия — страна первых блюд, с холодными зимами, как раз то, что нужно. Шкедей-марак — это на иврите, а на английском они называются soup almonds, «миндаль для супа». И мы переводим для таможенников английский инвойс и пишем: «миндаль для супа». Первый мой контейнер, я дрожу, и тут звонок от человека, который должен подать документы, получить контейнер и его перевезти: «Илан, где документы от фитосанитара?» Я говорю: «Какой фитосанитар?» — «Ну у тебя написано: миндаль в контейнере». И я срочно срываюсь в Питер (в первый раз в жизни в этот город), подписывать новые документы для фрахта, в которых «миндаль» поменяли на «мини-крутоны». Подписываю документы, ждем два дня, каждый день простоя стоит бешеные деньги, наконец поднимаем на грузовик, растамаживаем, начинаем продавать — «Бахетле», «Азбука вкуса». И что же — как-то продается, но совсем не вау. Я весь расстроенный. А мой партнер говорит: не волнуйся, у меня большущая база, склады, там очень много собак, если что, покормим. А контейнер 15 000 долларов стоит только там, на выходе, какое покормим собак. Начали делать в магазинах дегустации — и пошло! Так я начал знакомиться с российским кошерным рынком. Я тогда познакомился с закупщиком чуть ли не всей общины, рассказал ему про шкедей-марак. Он мне говорит: сколько у тебя есть? Я говорю: пять палет. Он говорит: давай мне четыре. Отправляю ему, деньги через день, думаю про себя: йес! (Но собаки все-таки чуть-чуть покушали, сразу скажу.) И потом этот человек мне говорит: как у тебя с таможней? Я говорю: да я номер один в таможне! (А у меня из-за этого контейнера седые волосы.) Он мне говорит: тогда мне надо три контейнера американского виноградного сока. Я всю силу в это вкладываю, договариваюсь, привожу, все нормально — и начался процесс. У нас появляется ассортимент, мы растем. И сегодня с таможней все нормально. Хотя однажды, помню, привезли кондитерский мак, в каком-то бешеном количестве, а он в наркосписке. Я говорю: проверяйте его, как хотите. Выдергивают этот мак из контейнера, собаки его стали нюхать, отправили в какую-то лабораторию. И это же Россия, значит, контейнер стоит месяц, два. И ведь это же продукты питания, понимаете? Через два месяца это уже бриллианты, а не продукты. Но разрешили в итоге. А так особенных проблем нет, самолет садится, и через три часа грузовая таможенная декларация уже у меня на почте.

Зачем открывать кошерный супермаркет

Открыть свой магазин мы решили вот почему. Здесь, в Москве, до нас были только маленькие магазины, с которыми мы работали. Им было хорошо: у них есть израильские продукты, но деньги они нам платили как хотели. И они не понимали, какой это большой процесс: договориться с крупным заводом в Израиле и еще объяснить им, что мне надо от него, допустим, всего две палеты. Это сейчас мы доросли до контейнеров, а тогда мы могли вместить в один контейнер продукты четырех заводов. И вся эта волокита: пока договоришься, пока заплатишь, пока пройдешь всю эту проверку с банками — ведь валюта выходит из страны, сегодня очень серьезно все, — пока переведешь инвойсы (а мне и до сегодняшнего дня непонятно, почему я должен переводить инвойс с английского на русский: если люди сидят в таможне, они должны знать английский, это как минимум). И вот после всего этого мы привозим продукт, дорогой продукт, из-за которого я месяца три бодался с заводом в Израиле или США, и я захожу в магазин и вижу его на самой нижней полке, где его не видно, а хозяин магазина тебе еще в лицо говорит: «Не продается». Зачем тогда брали? Понятно зачем, чтобы был ассортимент, а продукт интересный. И вот я как-то с одним из моих партнеров по кошерному импорту зашли в малюсенький магазин, где продавалась наша продукция, он посмотрел, как он выглядит, немножко грязненький такой, и говорит: «Илан, надо срочно открывать нормальный магазин». Он состоятельный человек, и в такую палатку не зайдет, даже если сильно захочет. И вот мы нашли помещение и открыли.

Нужно ли кошеровать магазин

Магазин кошеровать не нужно. Надо просто продавать только кошерные продукты и не работать в субботу и в праздники. Мы получили благословение от главного раввина России, показывали ему проект, визуализацию — он даже не поверил, что магазин будет таким красивым. И как-то он мимо проезжал, ночью практически, а мы как раз ремонт помещения делали, красили, полки ставили, посмотрел и сказал, что это даже красивее, чем визуализация. Сертификат Департамента кашрута нам понадобился только тогда, когда мы решили открыть у нас пекарню. В работе с магазинами он не берет на себя ответственность, это не нужно. А пекарня — печку должен включать еврей. Я сказал: я еврей, зачем мне платить машгиаху. Но в департаменте сказали, что я, во-первых, не соблюдающий, а во-вторых, имею интерес к магазину, поэтому я не могу. Так что на пекарню у нас есть сертификат и у нас есть машгиах, который также проверяет все продукты, которые заходят в магазин.

Что продается в кошерном супермаркете

Проще всего работать с израильскими продуктами — там на все есть знаки кошерности. С российским товаром сложнее, но когда мы открывались, Департамент кашрута дал нам много контактов производителей, вплоть до телефонов коммерческих директоров. И все равно есть тонкости. Продукция марки «Дядя Ваня», например, разрешена только завода в Албашах (завод «Русское поле — Албаши» в станице Староминской. — Прим. ред.). Или вот «Спрайт» со вкусом огурца: это новый продукт, его нет в Израиле. «Кока-кола» кошерна, она в Израиле продается, а когда вышел «Спрайт» со вкусом огурца, непонятно было, кошерный он или нет, и Департамент кашрута выяснял это по своим каналам и в итоге дал разрешение. А как-то один производитель привез нам мясные блинчики в новой упаковке — он работает по правилам департамента, все нормально, там стоял значок «Кошер». Но не было указания, что это мясной продукт. И департамент сказал разворачивать, нужно было, чтобы человек видел, что это мясной продукт.

Сладкое — номер один у нас, потому что в религиозных семьях много детей. И вообще, бакалея — царица продаж. Это не я придумал, это все коммерсанты говорят. Крупы и паста почти все местные, 90 процентов. Второе — алкоголь. Мы сразу работали по лицензии, и сейчас наш магазин — чуть ли не единственный кошерный с лицензией. А ассортимент алкоголя у нас точно самый большой. У нас не только вино. Есть и кошерная водка — мы берем ту, что поставляют в Израиль, и ту, что пьют больше. У нас есть кошерный виски — но вот, например, «Макаллана» у нас нет, потому что они выдерживают виски в бочках из-под вина. А у нас виноград — это святое, и к тому же неизвестно, было ли то вино кошерным.

Мы закрываемся в пятницу за час до шаббата, открываемся в воскресенье. И в пятницу, например, мы заказываем больше всего хлеба: срок годности у него три дня, и мы покупаем под завязку, потому что люди берут больше, зная, что в субботу магазин закрыт. Свежего мяса у нас нет, только заморозка — в том числе и потому, что мы не работаем в субботу. Мясо местное, из Раменского. Но сейчас появился еще один российский кошерный мясной бренд, Sharole.

Молочная продукция — местная. Раньше был «Тевье молочник», сейчас другая структура — «Правильный продукт». Кстати, интересно: когда у нас в магазине появились кошерные творожные сырки, мы за один день продали три тысячи; средний «Ашан» не продает столько сырков одного производителя.

Есть много кошерных уровней, мы держим самый высокий. Пример. Вот Finn Crisp, они кошерные, в ингредиентах ничего такого, и у них даже знак есть. Но там не еврей зажигает печку. Продукция «Данон» тоже кошерная, но еврей не следит за дойкой коров. И у нас нет ни Finn Crisp, ни Danone, потому что ультрарелигиозные это есть не станут.

Как в кошерном магазине продается мясное и молочное

Продавать в кошерном магазине и мясное, и молочное — почему нет. Мы просто не держим их на одной полке, хотя если продукт закрыт, то можно и на одной полке. Но наши кассиры спрашивают у религиозных людей: вам мясо и молоко в отдельные пакеты фасовать? Не забывайте, кстати, что есть семьи с одним холодильником, и морозилка в нем одна. Там можно хранить и мороженое, и мясо, это разрешено, если все хранится в закрытой упаковке.

Кто покупает продукты в кошерном супермаркете

Сколько среди наших покупателей не евреев — я не могу сказать, я еврейство не проверяю. Могу сказать только, сколько у нас религиозных, ортодоксальных — процентов тридцать. И у них самая большая потребительская корзина, они берут все. У них ведь и детей очень много, бывает и 11, и 13. 5 детей — это еще молодая семья.

Становится ли больше российских кошерных продуктов

Да. Рынок растет на сто процентов в год. А количество заводов, делающих кошерные продукты, увеличивается на 80 процентов ежегодно. Желающих еще больше, правда, не у всех получается. Звонит, например, в Департамент кашрута директор завода, у которого в одном помещении, условно, режут свиней, а в другом чистят креветки, и вот он хочет еще кошерные продукты делать. Но многие хотят, да. Причина не только в росте внутреннего спроса, но еще и в курсе доллара. Производители понимают, что с таким курсом можно работать на экспорт. Вот, например, есть такая марка Yelli, они делают сухие смеси для супов и разных блюд. Они кошерные. А почему? Потому что они стали сильно экспортировать свою продукцию в США. «Макфа» почему стала кошерной — потому что она вышла на израильский рынок, а там 90 процентов магазинов — кошерные. Правда, они потом стали работать и с арабскими странами, и их попросили снять значок кошера. Они сняли, но сертификат кошерный у них есть. Кстати, у нас в магазине стоят продукты, где есть и знак кошера, и знак халяля.

Может ли я кошерном магазине работать не еврей

Конечно. У нас есть сотрудник, который работает практически с самого открытия, он из Таджикистана. Когда он к нам пришел, то сказал: я готов работать у вас с продуктами питания, но свинину в руках я держать не буду. Я говорю ему: ты видишь, что у нас на вывеске написано? И вот он работает до сегодняшнего дня. Молится, как положено, сейчас держит пост (разговор происходил во время Рамадана. — Прим. ред.). Правда, если у нас, не дай бог, разобьется бутылка вина и капли попадут ему на одежду, он должен перед молитвой переодеться. У каждого своя вера.

Можно ли спорить с поставщиками

С российскими кошерными поставщиками спорить — как ругаться с мамой. Нельзя же. Допустим, кошерные зефир и пастилу делает только одна компания в России — вот как с ними ругаться?